Так не бывает, нет-нет-нет, с обычными людьми в их обычных жизнях не бывает таких комичных в своей жестокости моментов. Таких случайных и напрочь выбивающих из колеи встреч. Таких нелепых совпадений, из-за которых хочется провалиться прям на месте и лучше сразу в ад, где Дэхёну определенно предстоит гореть. Теоретически. Когда-нибудь. Вообще, он не верит в Бога, отсюда и скептически относится к наличию ада, рая и прочих атрибутов опиума для народа, помимо всего прочего еще и тотально не веря в судьбу и волю небесных сил. Это просто совпадение, ничего больше. Но признать факт наличия дрожи, в миг пробившей его тело, Дэхёну все-таки пришлось.
— Прошу прощения, но третий глаз я расчехлить, сука, не успел, — нервный голос застал врасплох, но грубость со стороны пострадавшего — это еще мелочи. Дэхён изумленно пялился первые пару минут, забыв абсолютно о том, что куда и как собирался сделать. Его глаза. Точнее то, что они из себя представляли. Парень с раздраженной физиономией смотрел на десять градусов левее от Дэхёна, наверняка (как Чон потом сообразил) ориентируясь исключительно на звук. Горе-фотограф резко вернул себе дар рНужно было как-то хотя бы перевести дух. Стоять и посреди улицы перелистывать тысячу и одну фотографию в поисках единственной нужной было не очень удобно: прохожие смотрели на парня, застывшего как вкопанный, осуждающе и то и дело фыркали, отмечая тот факт, что Дэхён ну жуть как затрудняет всем движение. Быстро оглядевшись, юноша не нашел ни одной скамейки или остановки в радиусе десяти метров, зато прямо по правую руку от него красовалась дверь в какое-то милое на первый взгляд заведение. Висевшая табличка гласила "открыто", и это стало решающим фактором. Совершенно не обращая внимания ни на что, Дэхён, громко хлопнув дверью, плюхнулся на первый попавшийся диванчик, даже не оглянувшись на интерьер кофейни, ее посетителей и персонал. Он снова устремил свой испуганный взгляд в экран фотоаппарата, судорожно листая бездну материала.
Дэхён давно уже отвык снимать какие-то повседневные мелочи, живописные пейзажи или случайных людей: когда хобби перерастает в работу, начинаешь к данному аспекту своей жизни относиться серьезнее. Для того, чтобы сфотографировать пса, в забавной позе задремавшего в коридоре, фотоаппарат он ни за что бы не достал — камеры телефона было более чем достаточно для пополнения ленты инстаграма. Но, возвращаясь сегодня из участка домой, Дэхён, как сердцем чуял, что надо бы расчехлить аппаратуру, а внезапно попавшаяся на глаза витрина, которую украшало чучело бобра, выглядела достойным для этого поводом. Казалось бы, все, бобер в кадре, настроение на высоте и ничто не предвещало беды, если бы Дэхён не решился пройтись по последним фотографиям, покоящимся на карте памяти личного пользования. Последнее, что там должно было быть, это вроде бы кадры с устроенного шефом корпоративчика по случаю его повышения. Ох, клево там было, весело. Однако ж вместо довольного рыла начальника Дэхёна встретил крупный план сегодняшнего мертвяка. Полистав дальше, парень еще сотню раз убедился, что своего бобра он сохранил на рабочую карту, где не было ничего, кроме фотографий с мест преступлений. Но если бобер с мертвяками покоились сейчас в его фотоаппарате, то о том, что он оставил в участке, не трудно было догадаться. Отдать детективам коллекцию их пьяных рож и прочих непотребств — Дэхён давненько не чувствовал себя таким облажавшимся.
— Хей, слушай, там... — неловко запинаясь, начал уже было юноша, когда в трубке ему ответил родной голос, принадлежавший одному из нынешних наиболее близких Дэхёну людей — молодой стажер у следователей, с которым ему быстро удалось подружиться. Тот не отличался присущим взрослым детективам снобизмом и серьезностью, поэтому общий язык с Дэхёном был найден моментально.
— Расслабься, - весело хохотнул парень, — Уже поздно.
Реакцию копов на ту веселую подборку Дэхёну, зарывшему в фейспалме, описали на редкость красочно. Его вообще не должно было быть на том сказочном корпоративе, и фотограф в принципе знал, что позвали его исключительно ради вежливости. Старшие коллеги, конечно, попросили в самом начале мероприятия, чтобы он сделал пару фотографий для потомков — тогда весь участок еще выглядел и вел себя жуть как прилично. О том, что фотоаппарат Дэхёна творил свое черное дело всю ночь, вообще говоря, никто не знал. Парень и делал все компрометирующие снимки только для самого себя — будет, что вспомнить в старости. И этим кадрам суждено было никогда не увидеть свет, но волей небес и дэхёновой судьбы лузера вышло совсем иначе. Друг (та еще задница) радостно рассказывал о том, что следовали, которым была оставлена карта памяти, потом скинули фотографии даже начальству — не все ж им одним угарать и возмущаться. Больше всего воплей собрало именно то, что Дэхён так бешено искал парой минут ранее — свое милое селфи с начальником, упавшим в салат лицом. Удержаться в тот момент было просто невозможно. Зато теперь Дэхён методично краснел и мечтал исчезнуть с планеты Земля немедля. Приходить завтра на работу было самоубийством.
Лишь бросив трубку и отложив фотоаппарат, он невольно окинул взглядом помещение: приятная кофейня, каких в городе, наверное, были десятки. Дэхён не так уж часто посещал такие заведения: они располагали к спокойствию и умиротворению, атмосфере чего-то родного и теплого, как мамины обнимашки, что шло в разрез с образом жизни вечно заведенного, торопящегося и взволнованного парня. Даже заказывать ничего не хотелось — Дэхён и не заметил, как ему подсунули меню. Может быть, с ним уже и заговорить пытались — неважно, он этого не слышал. Нужно было идти домой, по дороге к которому в срочном порядке надо было придумать отговорку, отмазку или адекватную причину. Впрочем, доверие коллектива, наверняка, уже было подорвано. Черт его дернул тогда вообще фотоаппарат с собою брать... Фотоаппарат, чехол с которым он сейчас чуть не выронил из рук, потому что, резко встав с места и едва сделав шаг по направлению к выходу, Дэхён врезался в кого-то, будучи слишком поглощенный своими проблемами, чтобы смотреть по сторонам.
— Да твою ж мать, — огрызнулся он, крепче впиваясь пальцами в свою драгоценность, которую, слава богу, удалось не ебнуть на пол, — Ты слепой, блять, что ли? Смотри, куда...
Дэхён резко заткнулся, так не досказав, куда несчастному (им сбитому) юноше нужно было смотреть, потому что тот вдруг оказался, несмотря на всю грустную комичность ситуации, грубо перебившей его редкостной стервой.ечи, испуганно затараторив:
— Простипростипростипрости, я нечаянно, я не заметил, я не видел, — он вовремя осекся, подумав, что ляпнул нечто, что могло бы задеть за живое, — Ты только пришел? Садись. Девушка! Можно Вас?
За несколько секунд Дэхён совершил ряд резких движений, в один момент отодвинув стул за своим столом, схватив несчастного юношу за руку, силком усадив его туда, подозвав к себе официантку, давно наблюдавшую за происходящим с крайне встревоженным лицом, и без раздумий попросив ее плеснуть ему в кофе чуть-чуть коньячку и в качестве извинений для постояльца заведения еще и пару кексиков, купить которые Дэхён посчитал своим долгом. Пауза повисла, лишь когда он обернулся к парню, явно недовольному происходящим, но тот терпеливо попросил у девушки "то же, что и всегда". Причем на слепого молодого человека официантка смотрела в сотни раз более спокойно и дружелюбно, чем на Дэхёна, которым, по сути говоря, не двигало ничего, кроме сгенерированного совестью желания хоть как-то искупить свою вину. Да и все-таки экземпляр ему попался до жути интересный. Хотя, с другой стороны, как с ним общаться, Дэхён ума не мог приложить, начав действовать проверенными дедовскими способами. Решено было брать напалмом.
Ёндже оказывается не самым добродушным и вежливым парнем на планете, но это Дэхён сваливает на осадок от произошедшего. Представляется юноша нехотя, отвечает на осторожные вопросы без энтузиазма, торопливо потягивает свой кофе и всем своим видом показывает, что общество Дэхёна — это не то, о чем он мечтал. По крайней мере именно сейчас. Винить его за это не приходится, но Дэхёну в определенный момент надоедает извиняться и оправдываться, и он заявляет, что Ёндже на самом деле очень заинтересовал его как человека. Ага, очевидно, своей крайне кислой миной. Впрочем, Дэхён не был бы собою, если не смог бы снести такую херню, что заставила бы улыбнуться даже слепого. Хотя при чем тут глаза, но у Дэхёна все рано или поздно упиралось в глаза Ёндже. Собственного взгляда он оторвать от них не мог, без стеснения разглядывая юношу. Поймать его за этим преступлением тот бы все равно не смог, но быстро опомнившись он водрузил очки обратно на место. Было в этом, что навсегда запомнил Дэхён, что-то сверхъестественно-ирреальное, будто Ёндже вообще был не из этого мира. Уж лучше тьма, чем бесконечная серость.
Разговор выходит недолгим, но донельзя содержательным, и когда парень осторожно встает, намереваясь уйти, Дэхён, бросив деньги на стол, подскакивает следом, давая понять, что так просто от него не отделаться. Минимум скромности, максимум беспардонности. Он открывает перед Ёндже входную дверь, когда тот оборачивается на его голос, на этот раз умудряясь устремить свои глазницы, сокрытые за темными стеклами, прямо Дэхёну в лицо:
— Ты в самом деле считаешь, что мне нужна твоя помощь?
— Нет, — честно отвечают ему, — Я просто джентльмен.
Дэхён учтиво улыбается и думает, что жаль, что Ёндже не в состоянии увидеть эту улыбку. Быть может, это решило бы ряд проблем. Ну, или хотя бы сделало весь процесс немного проще.
— А вот я отнюдь не леди, — парирует парень, толкая удерживаемую Дэхёном дверь еще сильнее, и не спеша, но без опаски спускается вниз.
Догоняют его быстро. Голос Дэхёна раздается у Ёндже прямо над ухом.
— И все-таки я провожу.