|
may death never stop you
Сообщений 1 страница 3 из 3
Поделиться12019-06-27 09:51:35
Поделиться22019-06-27 09:51:46
прохладный ветер задувает под растянутую майку, гладит по ребрам, вынуждает мино вздрогнуть лишний раз. сколько лет ни таскай свое тело по бренной земле, а одеваться нормально, ради пары минут перекура, он никогда не научится. он бы мог остаться, по классике, курить на лестничной клетке в одних домашних тапках, но захотелось выйти на улицу. это называется (какая ирония) подышать свежим воздухом одновременно с подталкиваем своих легких к финальной черте — к развитию каких-нибудь хронических заболеваний.
пустяки.
свою главную болезнь мино уже пережил.
холодный воздух касается смуглой кожи, трогает за бока; у мино там корона, большая и перевернутая. он набил ее до того, как истинно стал королем. трон из сломанных костей, разбитых жизней, а под ногами лепестки пионов — королевский цветок.
давно в прошлом. он никому про них ничего не показывал; мино рисует голубые розы, теперь это его почти фирменный знак. (памяти о той королеве, что его никогда не любила.)
он, стоя недалеко от подъезда, пытаясь закинуть в ближайшую мусорку окурок, видит женский силуэт, распознает его не сразу. в памяти куча женщин, но эта не вписывает ни в один список побед и поражений. у нее отдельная глава несчастливой сказки, где черные страницы и вместо чернил ее собственная кровь. мино знает ее много лет, а еще он знает, что она не заслужила. всего этого дерьма и сон мино в частности. они максимум лет пять назад сгодились бы для персонажей подростковой драмы: плохой мальчик и мамина радость.
мина, замечая его тоже, мгновенно теряется в лице, но все равно подходит ближе. вообще он удивлен, что она все еще жива, ходит самостоятельно, давится, наверное, своими цветами. то, что у нее от мино, должно быть ядовитым и мерзким. ему страшно не хочется, чтобы она видела у себя под ногами после приступов нечто красивое, нежное, романтизировала бы. здесь все прозаично и почти прозрачно, лишено блеска и всяких полутонов; здесь есть только подступающая смерть, и перед ней лишь двое — жертва и палач.
он мог бы промолчать, ему стоило бы это сделать и не лить масла в огонь, не делать ей больнее в сто первый раз, но мино не был бы собою, если бы не:
— с тобой никогда не знаешь, когда видимся в последний раз.
(по губам ползет ухмылка самая недобрая).
он не может иначе: не будет жрать других — начнет жрать самого себя. мина легкая цель, самая сладкая, самая верная. сколько лет ни прошло, а она всегда рядом безмолвной тенью. ему это было хоть сколько-нибудь важно слишком давно. мино дурак, конечно, но не тупой в конец, ему всегда было легко понять, когда он нравится девушкам, а когда ничего не светит. мина робела, бледнела, терялась, когда он оказывался рядом, все эти случайные неловкие встречи привычны для тех, кто живет неподалеку.
но они из разных историй, которые идут к схожему финалу.
мино от своих королевских регалий избавился и ей бы тоже советовал, если бы ему было хоть каплю не все равно. даже если она умрет, это не будет его вина. ему нравится срывать на ней злобу, смотреть на то, какой властью обладают твои слова, какой силы может быть твой взгляд, если приковывать им того, кто тебя преданно любит.
глаза у мино темные, злые, а за искрами гнева одна пустота, словно дым без огня.
мина выглядит чудесно, она единственное, на что приятно смотреть в этом пейзаже. мино знает: она хорошая, для кого-нибудь, наверное, идеальная, но ему лично никогда не нравилась. принцесса, а он всегда выбирал злых королев.
вся эта грязь неясно какой природы; мино задумывается порою, он стал таким после или всегда таким был, просто наконец без лишних сантиментов полезла истинная сущность.
мина, твой принц не превратился в чудовище.
он смотрит на нее выжидающе, прямо в глаза, ничего не боясь, готовится наслаждаться слезами, проклятьями, приступом. ему любопытно, что ее душит. что он для нее, помимо пульсирующей раны, в которую из раза в раз вставляют грязный нож. мино мог бы пройти мимо, но звенящая пустота, что осталась от короля всех цветов, видит ее и идет на свет, словно смотреть на ее страдания — единственный способ не сгореть самому.
мина, он всегда чудовищем был.
Поделиться32019-06-27 09:51:58
смотреть на то, как ей больно — ни плохо, ни хорошо; мино это кажется естественным, заложенным природой, потому что не он решал, чем все закончится, и не она себе выбрала этот путь. это нечто другое, их судьбы — просто чей-то гербарий. он сдержанно наблюдает за тем, как из ее глотки рвется кашель, как грудь содрагается болезненным спазмом, и не чувствует ни вины, ни стыда, ни злости. он все еще художник, способный видеть прекрасное во всем: то, как мина отчаянно умирает, определенно очень красиво.
она его вдохновляет, такая смелая в своей безрассудности. по правде говоря, куда смелее, чем он, потому что осознанно выбрать смерть — поступок невиданной силы и храбрости. мино не считает, что все, кто ходят по врачам за вырезанием дерьма из их легких слабаки, но на самого себя теперь смотрит иначе. словно стержень пытались сломать, и, видит бог, у них ничего не получилось, но ощущения от чужих рук, пробравшихся внутрь, давивших твою силу воли, осталось. мерзко.
он улыбается ей так, как только он один умеет.
мина успевает его задеть перед тем, как само его существование бьет ее по легким в ответ. мино смотрит за тем, как она давится, мучается, в памяти непрошенные мысли о том, как он сам умирал, всплывают кверху брюхом. наверное, он смотрелся так же жалко, так же беспомощно, прикрыв это все за гневом и ненавистью; мина честная и не притворяется. лишь только отворачивается, и мино уверен — это просто желание не дать ему кайфовать еще сильнее.
но он все равно видит цветы, лепестки, впивается в них взглядом, и, несмотря на недрогнувшее лицо, не верит, что так выглядит влюбленность в него. все эти чувства, громкие слова и слезы — это ничтожно, одна болтовня, а то, что у мины в дрожащих ладонях, ни что иное как доказательство того, что тебя, сон мино, можно любить.
мелкий нежный цветок, то есть так меня чувствуешь?
мино помнит дрянь, что лезла из его горла, столь насыщенного цвета, что он не мог понять, есть ли на лепестках кровь или так они и должны быть. мино видел пионы в татуировках пьяных девиц и у себя бордовой лужей под ногами, но никогда, чтобы они росли вживую никем не тронутые. ему самому тоже не светит праздная жизнь, он кому-то клеймо или проклятье. мино готов поклясться, что как бы ни выглядели цветы, душащие мину, они должны быть пропитаны ядом.
она улыбается ему так, что он звереет.
— ну, блять, в отличие от тебя я не планировал так жалко сдохнуть.
он избавился от них, когда не смог терпеть. ни о чем не жалеет. словно без этой цветущей херни он, наконец-то, словил для своей души долгожданную гармонию в мертвецкой тишине. все эти чувства, жрущие его изнутри, отстрелены как бешеные собаки, и мино об их могиле не вспоминает. ему нравится то, насколько прозрачна стала истина перед его глазами. например, о том, что мина сильная девушка, но полная дура. неужели на что-то надеешься? быть может, когда-то в самых смелых фантазия мино и мог бы улыбнуться ей без насмешки, но не теперь. чем тебе хуже — тем ему проще.
— вот можешь прям здесь, подходящее место, — он ведет плечом в сторону. они стоят в темном дворе для них обоих родного дома, в шаге от мусорки, где самое место твоим чувствам. ни капли живописности, зато много смысла; это фирменная черта их несуществующих взаимодействий — никакой помпезности и романтики, только пустота лестничных клеток и грохот массивной входной двери. они давно не были друг к другу так близко, но еще никогда пропасть между не казалось настолько бездонной.
о том, где и как она видела, как он сдыхал, мино подумает позже. следила, наверное, переживала, волновалась о том, как он, бедный, мучался, сплевывал горькие лепестки себе под ноги, страдая от своей безответной. мино тогда выглядел плохо, купался в ненависти ко всему живому, боялся жалости. в его легких теперь только грязный сеульский воздух и сигаретный дым; все эти камни, что упали с плеч, похоронили то, что пыталось сквозь его грудину прорасти. херова коронация.
мино и его яд должны заставить ее выжить ему же назло. чуть больше ярости в твои поступки, и ты будешь жить. но у мины в глазах только отчаяние и смирение так, будто она действительно готова это терпеть до конца. тон его голоса сменяется за долю секунды, и вот снова тянет губы, подмигивает, насмешливо говорит: «а я теперь бессмертный».
бессердечный.